Камрад
|
ИЗР «Волкодав». Гиперпротранство
Удивительно, но Лекс занимался тем же самым, что и Фирс – рисованием. Только рисовал он не себя. Ангел не соврал Найту, он действительно прекрасно владел карандашом. Даже получше, пожалуй, чем мечом. У него был свой собственный, неповторимый, стиль. Кроме того, у него была вполне реальная и абсолютно мирная специальность – художник-модельер. И диплом с отличием Корускантской Академии Художеств. Не будь Лекс форсъюзером, он мог бы иметь свою фирму и безбедно жить. Но судьба распорядилась по-иному. Однако Лекс никогда не отказывал себе в удовольствии поводить карандашом по бумаге.
Ангел удобно разлёгся в кресле, положил локоть правой руки на подлокотник, и стал рисовать. Сперва он набросал портрет Найта – одними чёрточками, но очень узнаваемо. Рядом – Олуэн. Отбросил листик. Потом хмыкнул и нарисовал Найта, прибитого заострённым куском металла к стене. Подумал и добавил ещё пять «копий», пробивших тело в самых неожиданных местах. И потоки крови. И Девону в почти не прикрывающем её костюме танцовщицы и с рабским ошейником на шее, сжавшуюся у его ног. И Олуэн в очень смелом костюме, сжимающая в руках не меньше десятка таких копий. Поморщился, смял рисунок в кулаке и стал рисовать снова. Девона. Обнажённая леди-ситх сидит и ловит капельки воды. Вода стекает по её телу, и… Нет, лучше не думать. Лекс и этот рисунок смял и выбросил. Теперь настала очередь Кэл. Обнажённая Ведьма нежилась на солнце, легкий ветерок развевал её волосы. Лекс очень тщательно, до мелочей, отрисовал лицо, шею, волосы, даже нарисовал солнечные блики на волосах, потом принялся за тело, сделал набросок, наметил переходы от светлого к тёмному и… сломал карандаш. Пополам. «Интересно, можно даже сказать – забавно…» - мелькнула мысль. С минуту тупо смотрел на него, затем взял новый и новый листик и принялся за дело. Мирца…. Мирца спит, закинув руку за голову. Где ты, милая Мирца, тихая, уютная, домашняя? Горячая, страстная, нежная? Снаружи – сама скромность, а внутри – буря эмоций. А ведь она и правда спит. Проведаем...
Где-то
А Мирце снился Лекс. Именно снился, а не явился во сне. Обнажённый по пояс, Лекс висел, привязанный колючей проволокой к чему-то, больше всего напоминающему шестиконечную звезду. Руки – к верхним лучам – крылья (откуда взялись крылья?) – к горизонтальным, ноги – к нижним. Проволоки обвивают руки, шею, скрещиваются на груди, выходят из-за спины, обвивая крылья, охватывают талию, спускаются по ногам к щиколоткам. Голова ангела бессильно запрокинута, крылья вывернуты, кровь, чёрная во мраке, струится там, где колючки впились в тело. Мирца закричала и бросилась вперёд – помочь, снять, освободить… И остановилась. Разве это Лекс? Нет. Но этого мужчину она уже тоже видела – именно он приходил к ней тогда. Но позвольте, где же крылья? Нет никаких крыльев. И мужчина висит не один – рядом с ним ещё один, в той же позе, а чуть дальше – вроде женщина. А где же Лекс? А вот, стоит, любуется. А рядом с ним – девушка маленького роста. Оба смеются. Мирца кричит, но её не слышат… Неощутимый ветер развевает полы модного белого плаща Лекса, его волосы и волосы девушки… Сон кончился, Мирца проснулась… Повозилась, прислушалась к спокойному дыханию мужа и заснула снова. На сей раз ей приснилось, что она идёт по коридору, неся в руке факел. Куда идёт? Что ищет? Внезапно кто-то перехватил её за руку, дёрнул вбок и вот она уже сидит в высокой траве, а Лекс - напротив. Вокруг них – цветущий сад, лепестки запутались в его волосах. Она вскочила, не зная, что делать – бежать? Или остаться?
- Мирца, милая – он протянул к ней руки.
- Уходи, я боюсь тебя.
- Боишься? Но почему?
- Я не знаю…Убирайся!
- Мирца, это правда я. Я не сон.
Она отступила на два шага. Он сделал движение, словно хотел встать, она отскочила. Он замер, стоя на коленях.
- Не уходи. Ну пожалуйста. Ты нужна мне. Пожалуйста, Мирца.
Она ещё отступила. Он остался на месте.
- Мирца, если ты не хочешь меня видеть, позволь хоть принести извинения.
Она остановилась, но не подходила.
- Прости меня, Мирца, я навязался на твою голову, я перепортил всё, что мог, я втянул тебя в сои игры и подставил под удар. Я… Мне нет прощения… Я готов понести любое наказание, которое ты придумаешь – он склонил голову, всё так же стоя на коленях.
Она осторожно приблизилась, положила ладонь на его макушку, крепко взяла за волосы и рывком запрокинула его голову, заставляя взглянуть ей в глаза. Он даже не пикнул. В его глазах – отчаянье и мольба. Её рука разжалась. И опустилась, легко погладив его по щеке.
- Лекс. Ты чудовище. Тебя невозможно ненавидеть, но очень легко любить. Ты этим пользуешься, но когда-нибудь ты жестоко поплатишься за это. Вставай. Ты прощен.
Он встал, тщательно отряхнул белые брюки, и прижал её к себе.
- Как хорошо, что ты вернулся…Но ведь ты вернулся не просто так? Теперь у меня нет твоих украшений, что же ты хочешь?
- Мне нужна помощь. Пожалуйста. Меня загнали в угол, и я…
- Трой вернулся – сухо сказала она, обрывая его.
- Трой?
- Муж. Он появился сразу после твоего исчезновения.
- Но он же был на Корусканте. Это же в Ядре.
- Трой сказал, что почувствовал беду и вернулся на частном корабле. Детей он оставил бабушке на Корусканте.
Она усмехнулась и продолжила:
- Мой муж – рыцарь-джедай, если ты ещё не забыл.
- Джедай?!
- Да. Посвященный ещё во времена Ордена. Я говорила тебе, но ты, как всегда, пропустил мимо ушей, Лекс.
- И что?
- Да нет, ничего. Так давай вернёмся к тебе. Что тебе нужно?
- Тот камешек, что у тебя. И ещё мне нужен кто-то, кто умеет играть на музыкальном инструменте. Лучше всего, профессионал, дающий концерты.
Он помолчал и спросил:
- Ты говорила Трою обо мне?
Она изумлённо раскрыла глаза
- Кто ж говорит мужу о любовнике, даже бесплотном?
- Ты любишь его?
- Люблю… Он как стена – надёжный, спокойный, уравновешенный. С ним тепло и уютно.
- А меня?
- А ты – как порыв свежего ветра. С тобой из моей жизни исчезла серость – она прижалась сильнее и тихонько прошептала - ты лучшее, что было со мной. Я не выдам тебя. И сделаю всё, что ты прикажешь.
|
